Есть у русского человека враг, непримиримый, опасный враг, не будь которого, он был бы исполином. Враг этот — лень, или, лучше сказать, болезненное усыпление, одолевающее русского.[1]
Но насчёт лени ещё далеко не всё ясно. Она — начало всякого счастья и конец всяческой философии.[2]
От тоски ему хочется ударить денщика сзади, по затылку, но лень вставать. – Z nudy se mu chce zezadu praštit ordonance (sluhu), po zátylku, ale je mu zatěžko vstávat.[3]
мне сего́дня лень учи́ться – dneska se mi nechce učit se; dnes nemám chuť se učit
