— Перестройка, не перестройка — всё однохуйственно: кругом только херня и блядство, — говорит Андрюха. – Přestavba, nepřestavba - je to všechno egál: okolo je jen bordel a sviňárna, říká Andrjucha.[1]
Жиды, Россия, Америка… я ни к кому не принадлежу. Я вишу в воздухе. Потому мне однохуйственно, что со всеми ими произойдёт. – Židé, Rusko, Amerika... k nikomu nepatřím. Visím ve vzduchu. Proto je mi srdečně u prdele, co se s nimi všemi stane.[2]
